Те, кто уходит и те, кто остается - Страница 52

Профессор сделал вид, что не слышал последней реплики, улыбнулся мне, и я заговорщически улыбнулась в ответ. Он назвал мне имя своего знакомого невролога и тут же сам ему позвонил с просьбой принять нас немедленно. Затащить Лилу к еще одному врачу стоило мне немалых усилий. Лишь когда я заверила ее, что платить за консультацию не придется, она скрепя сердце согласилась.

Кабинет невролога располагался в старинном здании на виа Толедо. В приемной царил образцовый порядок, к услугам пациентов, ожидающих своей очереди, на столике лежали книги по философии. Сам он оказался абсолютно лысым и невероятно говорливым коротышкой, который, по-моему, млел от звука собственного голоса – пациенты явно интересовали его значительно меньше. Он осматривал Лилу, продолжая болтать со мной, задавал ей вопрос и, не слушая ответа, пускался в глубокие рассуждения на посторонние темы. Вскоре он небрежно сообщил, что с нервной системой, как и с сердцем, у Лилы все в порядке. «Но, дорогая синьорита Греко, – добавил он, – мой коллега совершенно прав. Организм сильно истощен, поэтому страсти и эмоции берут верх над разумом. Надо укреплять тело, тогда и к душе вернется покой». Он выписал неразборчивым почерком рецепт, вслух уточнил названия лекарств и дозировку и перешел к советам. Для расслабления он рекомендовал долгие прогулки, но не на побережье, а в лесу, лучше всего где-нибудь в Каподимонте или Камальдоли. Велел побольше читать, но только днем, ни в коем случае не вечером. Сказал о пользе ручного труда, хотя одного взгляда на руки Лилы хватило бы, чтобы понять: этого дефицита она не испытывает. Когда он дошел до вязанья и его благотворного влияния на нервную систему, Лила заерзала на стуле и вдруг его перебила:

– Раз уж мы все равно здесь, не могли бы вы выписать мне противозачаточные таблетки?

Невролог нахмурился, я тоже смутилась – что за странная просьба?

– Вы замужем?

– Была.

– В каком смысле?

– Я ушла от мужа.

– Но вы замужем?

– Если угодно.

– У вас есть дети?

– Есть сын.

– Всего один?

– Мне и одного достаточно.

– В вашем состоянии беременность была бы очень кстати: это лучшее лекарство для любой женщины.

– А я знаю женщин, которых беременность разрушила. Лучше выпишите мне таблетки.

– По этому вопросу вам следует обратиться к гинекологу.

– А вы только в нервах понимаете? А про противозачаточные средства даже не слышали?

Врач рассердился. Уже на пороге, наградив нас очередной порцией болтовни, он дал мне адрес и телефон женщины-гинеколога, работавшей в медицинской лаборатории на виа Понте-ди-Таппиа. «Обратитесь к ней», – посоветовал он мне, будто это я интересовалась противозачаточными, и простился. Когда мы вышли из кабинета, секретарша потребовала оплатить прием. Как выяснилось, невролог не входил в число лиц, готовых сделать Аделе одолжение. Я расплатилась.

На улице Лила дала волю гневу.

– Даже не подумаю принимать то, что мне прописал этот говнюк, – кипятилась она. – А что у меня мозги набекрень, я и без него знаю.

– Что за чепуха, – возразила я. – Но решать, конечно, тебе.

– Против тебя я ничего не имею, – смущенно пробормотала она, – только против медиков.

Мы шли в направлении виа Понте-ди-Таппиа, но дружно делали вид, что просто гуляем, а не идем к врачу. Она то замолкала, то снова начинала передразнивать невролога; ее горячность казалась мне добрым знаком: к ней возвращалась жизнь.

– Так что у вас с Энцо? – спросила я.

– У нас все по-старому.

– Тогда зачем тебе таблетки?

– Ты что, тоже знаешь про такие таблетки?

– Да.

– Принимаешь?

– Нет, но буду принимать, когда выйду замуж.

– Ты не хочешь детей?

– Хочу, но сначала надо написать вторую книгу.

– А твой жених знает, что ты не хочешь детей сразу?

– Я ему скажу.

– Ладно, пошли к этой тетке. Пусть выпишет таблетки нам обеим!

– Лила, это ж не карамельки, чтобы их просто так глотать. Если у вас с Энцо ничего нет, не надо их принимать.

– Пока ничего нет, – сказала она, прищурившись, – а там – кто его знает.

– Ты это серьезно?

– А что, думаешь, не стоит?

– Что ты! Наоборот!

Мы нашли телефонную будку на виа Понте-ди-Таппиа, позвонили врачу, и она сказала, что готова принять нас прямо сейчас. По дороге в лабораторию я не скрывала, что рада намерению Лилы сблизиться с Энцо, и мои слова явно улучшили ей настроение. Мы болтали, как когда-то в детстве, дурачились и полушутя, полусерьезно спорили, кто будет говорить с врачом. «Давай ты, у тебя лучше получится. – Нет, лучше ты, ты одета приличней. – Да мне-то спешить некуда. – Да и мне тоже. – Тогда зачем мы вообще туда идем?»

Врач в белом халате встретила нас в дверях. Это была симпатичная женщина со звонким голосом, которая сразу пригласила нас в кафетерий, как старых подруг. Она несколько раз повторила, что вообще-то она не гинеколог, но очень подробно нам все объяснила и дала массу практических рекомендаций. В какой-то момент мне стало немного скучно ее слушать, зато Лила оживилась, задавала все более откровенные вопросы, возражала, снова о чем-то спрашивала и отпустила пару ироничных комментариев. Они очень понравились друг другу. В конце женщина выписала нам по рецепту и категорически отказалась от денег. «Это мой долг», – просто сказала она и добавила, что у нее есть еще несколько друзей, которые занимаются тем же. Ей пора было возвращаться на работу, и, прощаясь, она сердечно нас обняла. Когда мы вышли на улицу, Лила сказала серьезно: «Есть же на свете хорошие люди!» Она выглядела довольной – я давным-давно не видела ее такой.